Осознанность сегодня. Как сделать медитацию частью своей повседневной жизни?
За счет чего мы можем чувствовать вкус еды, видеть красоту окружающего мира или слышать звуки? За счет осознанности (пребывания «здесь и сейчас») – и чем тотальней мы пребываем в этом мгновении, тем ярче все наши переживания. В этой книге Ошо рассказывает, почему нам, современным людям, так важно быть осознанными и как это сделать в ускоренном ритме сегодняшней жизни. Лучший выход – превратить любое свое действие в медитацию. Единственный совет Ошо – перестаньте думать, перейдите на ощущения, и тогда осознанность придет сама собой. «Когда вы станете более осознанными, вы удивитесь – происходить будет то же самое, что и прежде, но смысл происходящего изменится, оно обретет иное значение», – говорит Ошо. Особая ценность книги – в том, что в ней вы найдете пять техник, использовавшихся самим Ошо для поддержания осознанности. Читайте – и осознавайте!
Оглавление
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Осознанность сегодня. Как сделать медитацию частью своей повседневной жизни? предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Mindfulness in the Modern World. How Do I Make Meditation Part of My Everyday Life?
Можно использовать любое слово — медитация, осознанность, бдительность, сознание. Это не важно. Главное — нам необходимо отыскать того свидетеля, который потерялся в толпе мыслей. И как только мы найдем его, нам нужно все больше и больше фокусировать на нем свое внимание, тогда постепенно начнут случаться небольшие озарения. Внезапно окно откроется, и вы перенесетесь в другую реальность, однажды отворится дверь, и вам придет ви́дение. Постепенно вас начнут окружать чудеса. Но настоящее искусство заключается в том, чтобы устранить барьеры, главный из которых — ум.
«Осознанность» — это слово, которым Будда назвал медитацию. Под осознанностью он подразумевает, что вам следует все время оставаться бдительными, наблюдательными. Вы всегда должны быть присутствующими. Не нужно действовать в сонном состоянии ума. Не нужно ходить как лунатик — двигайтесь, и пусть сознание будет острым.
Ум — это ваше отсутствие. В момент, когда вы присутствуете, ума нет. Поэтому будды всех времен всегда делали акцент на том, что нужно просто прийти к сознанию, стать присутствием, и тогда не останется места для ума и всех его составляющих — жадности, злости, обмана, снов, галлюцинаций, амбиций, всей этой толпы.
Одна цель — истина — и один метод. Что это за метод? Я называю его медитацией. Медитация означает бдительность, осознанность, внимательность. Поэтому, что бы вы ни делали, просто делайте это осознанно, не делайте этого механически.
Монах Дзуйган начинал каждый день, говоря себе вслух:
— Хозяин, ты здесь?
И сам же отвечал:
— Да, господин, я здесь.
Затем он говорил:
— Да, господин, протрезвлюсь.
После он говорил:
— Теперь будь осторожен, не дай им себя одурачить.
— Конечно, не дам, господин.
Медитация не может быть раздроблена на части, вам нужно постоянно быть в медитации. Нужно быть бдительным, осознанным и медитативным в каждый момент времени. Но ум придумал хитрость: вы медитируете утром, а потом откладываете медитацию в сторону, или же молитесь в храме, а потом об этом забываете. Потом вы возвращаетесь в этот мир в совершенно немедитативном состоянии, бессознательно, как будто бы находитесь в гипнотическом сне. Это фрагментарное усилие не даст больших результатов. Как вы можете быть медитативными один час, если остальные двадцать три часа вы были не медитативными? Это невозможно. Внезапно стать медитативным на один час невозможно. Вы просто обманываете самих себя.
Сознание — это континуум. Оно, как река, постоянно течет. Если вы медитативны, то должны оставаться медитативными весь день, каждое мгновение… И только когда вы будете медитативны весь день, к вам придет цветение. До этого момента ничего не придет.
Эта дзенская история кажется нелепой, но в ней скрывается глубокий смысл. Мастер, монах, звал самого себя. Вот что означает медитация — звать самого себя, он звал самого себя по имени. Он говорил: «Ты здесь?» И сам же отвечал: «Да, господин, я здесь». Это усилие, предельное усилие для того, чтобы быть бдительным. Вы можете это использовать, это очень поможет. Внезапно, идя по улице, окликните самого себя: «Ты здесь?» Внезапно мысли остановятся, и вам придется ответить: «Да, я здесь». Это приводит вас к такой сфокусированности, что мысли останавливаются, и вы становитесь медитативными, бдительными.
Звать самого себя — это одна из техник. Ложась спать, выключая ночью свет, внезапно позовите: «Ты здесь?», и в этой темноте к вам придет бдительность. Вы становитесь пламенем и внутри отвечаете себе: «Да, я здесь».
А потом монах говорил: «Протрезвись!» Будь искренним, будь подлинным, не играй в игры. Он говорил самому себе: «Протрезвись!» И отвечал: «Да, я приложу для этого все усилия».
Вся наша жизнь — это валяние дурака. Вы делаете это, потому что не осознаете того, что впустую тратите время, что растрачиваете энергию, что, наконец, растрачиваете жизнь — вы не осознанны. Жизнь проходит напрасно. Все проходит напрасно. Только когда к вам приходит смерть, вы можете стать осознанными, бдительными: «Чем же я занимался? Что же я сделал со своей жизнью? Я упустил великую возможность. Зачем я валял дурака?» Вы не были трезвыми. Вы никогда не задумывались над тем, что делали.
Жизнь дана не для того, чтобы просто бесследно пройти, она должна достичь каких-то глубин внутри вас. Жизнь не поверхностна, она не является внешней стороной окружности, она — центр. А вы еще не достигли центра. Протрезвитесь! Уже достаточно много времени потрачено впустую. Будьте бдительными и смотрите, что делаете. А что вы делаете? Жаждете денег? В итоге, в конечном счете, они бесполезны. Это снова игра — игра в деньги. У вас больше денег, чем у других, — и вам от этого хорошо. У других денег больше, чем у вас, — и от этого вам плохо. Это игра. Но какой в ней смысл? Что вы выигрываете? Даже если у вас будут все деньги мира, в момент смерти вы будете умирать, как нищий. Так что все богатство мира не может сделать вас богатыми. Игры не могут сделать вас богатыми. Протрезвитесь!
Кто-то гонится за властью, престижем, кто-то гонится за сексом, а кто-то за чем-то еще. Все это игры. Пока вы не коснетесь центра своего существа, все — лишь игра. На поверхности существуют только игры, то, что на поверхности — не реально, на поверхности есть только волны, и в этих волнах вы будете только страдать и двигаться по воле ветра. Вы не будете укоренены в самих себе. Вот почему этот монах был вынужден окликать себя: «Протрезвись!» Он говорил: «Не играй в игры. Довольно — ты достаточно играл, не будь больше глупцом. Используй жизнь для того, чтобы бросить якорь, чтобы пустить корни, используй жизнь как возможность достичь божественного. Ты просто сидишь возле храма, ты сидишь на ступеньках, играешь в игры, а предельное ждет тебя прямо за твоей спиной. Постучи, и перед тобой откроются двери». Но все ваше время занято играми.
«Протрезвиться» означает помнить, что ты делаешь и почему ты это делаешь. Даже если ты добьешься успеха, к чему ты придешь? Всякий раз, когда человек преуспевает в какой-либо из этих глупых игр, он впервые осознает, что все это было совершенным вздором, — парадокс. Только те, кто никогда не добивался успеха, продолжают играть в игры, а те, кто познал успех, внезапно осознаю́т, что ничего не достигли. Спросите Александра Македонского, спросите Наполеона, чего они добились.
Говорят, что перед смертью Александр Македонский сказал своим придворным:
— Когда вы будете нести мое мертвое тело по улицам, пусть обе мои руки свисают вниз. Не покрывайте их.
Это было редкостью — никого так не носили.
Придворные не поняли его, поэтому они спросили:
— Что ты имеешь в виду? Это же странно. Все тело укрыто… Почему ты хочешь, чтобы обе руки свисали?
— Я хочу, чтобы все знали, что я умер с пустыми руками. Все должны это увидеть, и никто не должен снова пытаться быть Александром. Я добился многого и при этом не добился ничего, мое царство велико, но я по-прежнему беден.
Вы умираете, как нищий, даже если были императором, и тогда все это кажется просто сном. Однажды все императорство исчезает, исчезают все царства, просыпается смерть — так же, как утром прерывается сон. То, что остается в смерти, — реально. То, что исчезает, было сном. Вот критерий. И когда этот монах говорил: «Протрезвись!», он имел в виду следующее: помни о смерти и не валяй дурака; ты ведешь себя так, как будто никогда не умрешь. Твой ум говорит: «Смерть всегда случается с другими, но не со мной. Это всегда нечто, что случается с другими, но не со мной». Даже если вы видите умирающего человека, вы никогда не думаете: «В нем умираю и я. Его смерть символична: то же самое произойдет и со мной». Если вы понимаете, что умрете, сможете ли вы так серьезно играть в эти игры, ставя на карту всю свою жизнь ради ничего? Монах был прав, когда призывал себя по утрам: «Протрезвись!» Всякий раз, когда вы снова начнете затевать игру — со своей женой, со своим мужем, в магазине, в политике, — закройте глаза, позовите себя и скажите: «Протрезвись!»
Этот монах отвечал: «Да, господин, я приложу для этого все возможные усилия».
Еще один момент — он вспоминал это утром. Почему утром? Утро задает тон. Первая утренняя мысль становится дверью, поэтому все религии настаивают как минимум на двух молитвах — одна утром, одна вечером. Утром, когда вы свежи, и сон покинул вас, ваше сознание снова поднимается, и первая мысль, молитва, медитация, вспоминание зададут тон всему дню. Это станет дверью… Потому что события случаются по цепочке. Если вы злитесь утром, то весь день будете становиться все злее и злее. Первая злость порождает цепочку, вторая злость с легкостью следует за первой, а третья становится автоматической — и тогда вы оказываетесь в злости целиком. Тогда все, что будет происходить вокруг, будет вызывать в вас злость. Быть в состоянии молитвы утром — или же быть бдительным, звать себя, быть осознанным — задает тон всему дню.
Так же и ночью, когда вы ложитесь спать, последняя мысль задает тон всему вашему сну. Если последняя мысль медитативна, то весь сон будет медитацией. Если последняя мысль о сексе, тогда весь сон будет обеспокоен сновидениями сексуального характера. Если последняя мысль о деньгах, тогда всю ночь вы будете на базаре продавать и покупать. А мысль не случайна — она порождает цепочку, и за ней следуют другие, подобные мысли.
Утром монах окликал себя — потому что буддисты не верят в молитву, они верят в медитацию. Необходимо понять разницу. Я сам не верю в молитву, я тоже делаю акцент на медитации. Есть два типа религиозных людей: одни молитвенного типа, другие — медитативного. Буддисты говорят, что нет нужды молиться, нужно просто быть бдительными, осознанными, потому что бдительность создаст в вас молитвенное настроение. Также нет необходимости молиться Богу. Как можно молиться Богу, которого вы не знаете? Ваша молитва напоминает движение впотьмах, ведь вы не знакомы с божественным. Если бы вы знали о том, что Бог есть, то не было бы нужды молиться. Поэтому молитва — это блуждание впотьмах. Вы обращаетесь к кому-то, кого не знаете, так как же вы можете к нему обращаться? Как ваше обращение может быть подлинным и настоящим, как оно может исходить из сердца? Это лишь вера, и глубоко внутри есть сомнение. Глубоко внутри вы не уверены, существует Бог или нет. Глубоко внутри вы не уверены, является ли ваша молитва монологом или диалогом, слушает ли вас кто-нибудь и ответит ли он, либо же вы одни и разговариваете сами с собой. Эта неуверенность разрушит все дело.
Будда делал акцент на медитации. Он говорил: «Не нужен никто другой, будьте уверены, что вы одни. По крайней мере, одно известно точно — вы есть. Основывайтесь в жизни на том, что известно наверняка… потому что как вы можете опираться на что-то неопределенное, сомнительное, существующее лишь как вера, но не как знание? Что точно известно о жизни? Только одно — что это вы. Все остальное можно поставить под сомнение.
Я здесь, я говорю с вами, но вас может здесь и не быть, это может быть просто сном. Вы здесь, вы слушаете меня, а меня здесь может и не быть, это может быть просто сном… Потому что вы много раз слушали меня в своих снах, а когда вам снится сон, то все происходящее кажется реальным. Как вы можете определить — сон это или нет? Как вы можете провести грань между сном и реальностью? Такого способа нет. Вы не можете быть уверены в чем-то, невозможно быть уверенным. Вы можете точно знать что-то только о себе, единственное, что точно известно, — вы. Почему? Потому что даже для того, чтобы сомневаться в себе, необходимо ваше присутствие.
Отец современной восточной философии, Декарт, начинал с сомнения, он все подвергал сомнению, потому что искал что-то такое, что нельзя было бы поставить под сомнение. Только это может стать основой настоящей, подлинной жизни — то, в чем нельзя усомниться. То, во что нужно верить, не может стать настоящим основанием. Такое основание идет ко дну, и вы словно строите замок на песке. Поэтому Декарт все ставил под сомнение. Бога можно легко поставить под сомнение, мир можно поставить под сомнение, все это может быть просто сном… Декарт ставил под сомнение все. Затем он внезапно осознал, что не может поставить под сомнение самого себя, потому что в этом содержится противоречие. Если вы говорите, что ставите под сомнение самих себя, это подразумевает, что вы должны верить, что вы есть. Вы можете сказать, что сами себя обманываете, но есть же кто-то, кого можно обмануть. Себя нельзя поставить под сомнение.
Махавира не верил в Бога, он верил только в себя, потому что это единственное, что точно известно. Вы можете расти из определенности, вы не можете расти из неопределенности. Когда есть определенность, есть доверие; когда есть неопределенность, может присутствовать вера, но за этой верой всегда прячется сомнение.
Многие люди, которые приходят ко мне, — теисты. Они верят в Бога, но их вера поверхностна. Стоит их чуть-чуть ткнуть, толкнуть, встряхнуть, и у них появляются сомнения, им становится страшно. О какой религии может идти речь, если вы так наполнены сомнениями? Необходимо что-то, не вызывающее сомнений.
Махавира и Будда оба делали акцент на медитации. Они отменили молитву, они сказали: «Как можно молиться? Вам неизвестно божественное, поэтому вы не можете по-настоящему верить. Вы можете вызвать в себе веру, но навязанная вера — ложная вера. Вы можете спорить и убеждать себя, но это не поможет, потому что ваши аргументы, ваши убеждения всегда принадлежат вам, и ум продолжает колебаться». Поэтому Будда и Махавира оба делали акцент на медитации.
Медитация — это совершенно иная техника. Не нужно верить, не нужно следовать за кем-то. Вы здесь одни. Но вы должны пробудиться — вот чем занимался этот монах. Он не зовет Раму, он не зовет Аллаха, он зовет по имени себя и только себя, потому что все остальное не ясно. Он называет себя по имени: «Ты здесь?» И не ждет, пока ему ответит Бог. Он сам отвечает: «Да, господин, я здесь».
Таков подход буддистов. Если вы спите, то должны звать себя, и вы же должны откликаться. Это монолог. Не ждите, пока вам ответит Бог, — нет никого, кто мог бы вам ответить. Ваши вопросы растворятся в небе, ваши молитвы не будут услышаны — нет никого другого, кто мог бы их слышать. Так что этот монах выглядит глупо, но на самом деле все, кто читают молитвы, могут быть глупее этого монаха. Он-то делает кое-что более определенное, он сам себя зовет и сам откликается.
Вы можете стать бдительными. Послушайте меня — ваше имя и есть нужная мантра. Не зовите Раму, не зовите Аллаха, называйте собственное имя. Много раз в день, каждый раз, когда чувствуете, что погружаетесь в сон, каждый раз, когда чувствуете, что игра берет над вами верх и вы теряетесь в ней, позовите себя: «Ты здесь?» И ответьте себе. Не ждите чьего-то ответа, нет никого, кто бы вам ответил. Скажите: «Да, я здесь». И не отвечайте просто на словах, прочувствуйте этот ответ: «Я здесь». И будьте здесь, будьте бдительны. В этой бдительности останавливаются мысли, в этой бдительности исчезает ум, пусть даже на мгновение. А когда нет ума, есть медитация, когда ум остановился, появилась медитация.
Помните, медитация — это не что-то, выполняемое умом, это отсутствие ума. Когда ум прекращает работать, случается медитация. Она идет не из ума, она — за пределами ума. И всякий раз, когда вы бдительны, ума нет. Поэтому мы можем сделать вывод, что ваша сонливость — это ваш ум, ваша неосознанность — это ваш ум, ваш лунатизм — это ваш ум. Вы движетесь, как пьяные, не зная, кто вы, не зная, куда идете, не зная, зачем идете.
И третье, о чем говорит монах, — помнить о том, чтобы не давать другим одурачить себя. Другие постоянно вас дурачат. Не только вы сами себя дурачите, другие тоже вас дурачат. Как они это делают? Все общество, культура, цивилизация — это коллективный заговор. Вот почему ни одно общество не допускает появления бунтарей, любое общество требует послушания, конформизма. Ни одно общество не разрешает бунтарских мыслей. Почему? Потому что бунтарские мысли заставляют людей осознать, что все это лишь игра, а когда люди осознают, что все это лишь игра, они становятся опасными, они начинают выходить за установленные обществом рамки.
Общество пребывает в состоянии гипноза, и толпа — это гипнотизирующий фактор. Вы рождаетесь, но при рождении не являетесь ни индуистом, ни мусульманином, ни христианином, вы не можете ими быть, потому что сознание не может принадлежать ни к какой секте. Сознание принадлежит целому, оно не может быть сектантским. Ребенок просто есть, в своей невинности не тронутый всем этим вздором индуизма, буддизма, джайнизма. Ребенок — чистое зеркало. Но общество тут же начинает работать над ребенком — нужно придать ему форму. Ребенок рождается свободным, но общество тут же начинает убивать его свободу. Нужно создать форму, шаблон.
Если вы рождаетесь в семье индуистов, ваши родители начинают учить вас, что вы индуист. Так они создают состояние гипноза. Никто не является индуистом, но ребенок невинен, его можно одурачить. Этот ребенок прост. Он поверит родителям, что он индуист — не только индуист, но и брамин, не просто брамин, но и брамин дешастха. Секты внутри сект, как китайские коробочки — коробочки внутри коробочек. И чем сильнее ребенка сужают, тем быстрее он превращается в узника. Коробочка продолжает становиться все меньше и меньше. При рождении он был подобен небу. Потом он стал индуистом, небольшим кусочком неба, потом стал брамином — еще меньшая коробочка, потом он стал дешастхой — это еще меньше. И так до бесконечности. Общество продолжает заталкивать его во все меньшие коробочки, и тогда ему придется жить как брамину дешастха. Всю свою жизнь он будет жить с этой коробочкой, он будет носить эту коробочку за собой. Эта коробка — могила. Он должен выбраться из этих коробок, только тогда он узнает, что такое настоящее сознание.
Сначала общество передает концепции, затем общество передает предрассудки, потом общество передает теории, философии, системы и религии. И после всего этого ребенок уже никогда не сможет смотреть прямо, общество всегда будет присутствовать и все интерпретировать. Вы не осознаете, когда говорите, что что-то хорошо, — ваши это мысли или нет? Это ваше ощущение, что что-то хорошо, или же это просто интерпретация общества? Что-то плохо: вы это изучили и пришли к выводу, что это плохо, или же общество просто научило вас тому, что это плохо?
Оглянитесь вокруг! Индуист смотрит на коровий навоз как на самую чистую вещь во всем мире. Никто другой на Земле не будет считать, что навоз — чистейшее явление в мире. Коровий навоз — это навоз, экскременты, но индуист считает, что коровий навоз — чистейшее явление в мире. Он с удовольствием его съест. Он его ест! Никто в мире не может поверить, как восемьсот миллионов индусов могут быть так одурачены, но так и есть. Во время обряда посвящения индийского ребенка ему дают панчамриту — особое сочетание из пяти компонентов. Среди этих пяти компонентов один — это коровий навоз, а второй — коровья моча. Никто не может в это поверить, но это правда. И у остальных есть собственные предрассудки. Оставьте свои предрассудки и посмотрите прямо.
Но ни одно общество не позволяет вам смотреть прямо. Оно всегда встревает, объясняет все по-своему и дурачит вас. Этот монах каждое утро говорил: «Не позволяй другим дурачить себя». И отвечал: «Да, господин, я не позволю другим дурачить себя».
Это нужно помнить все время, потому что другие окружают вас повсюду, и они дурачат вас в таких тонких вопросах. И сейчас эти другие имеют больше власти, чем когда-либо. Посредством рекламы, по радио, через газеты, телевидение — другие манипулируют вами.
В Америке успех рыночной системы зависит от того, можешь ли ты одурачить покупателя, можешь ли ты посеять мысли в чужих умах. Теперь гараж на две машины — это предмет первой необходимости, если вы хотите быть счастливыми. В Америке гараж на две машины — это предмет первой необходимости. Никто не задается вопросом: «Если вы не счастливы с одной машиной, как вы можете быть счастливы с двумя?» Вы не счастливы с одной машиной, с двумя машинами вы будете вдвое несчастнее, вот и все. Это простая математика. Но реклама, пропаганда, все общество существуют за счет манипулирования другими. Счастье подобно товару на рынке — вы идете и покупаете его, его нужно покупать. Как можно купить счастье? Счастье — это не товар, это не вещь, это качество жизни, следствие бдительной жизни. Вы не можете его купить — это невозможно.
Почитайте американские газеты, и вы увидите, что упускаете что-то важное: счастье можно купить за деньги. Газеты создают ощущение, что вы что-то упускаете, — тогда вы начинаете для этого работать, вы зарабатываете деньги и покупаете это. А потом вы чувствуете, что вас обвели вокруг пальца. Но это не очень глубокое чувство, потому что прежде чем вы начнете чувствовать, что вас обманули, в ваш ум проникнут другие обманы, и теперь они будут тянуть вас вперед. У вас должен быть дом на холме, или у вас должна быть летняя вилла, или у вас должна быть яхта — всегда есть к чему стремиться. Только тогда вы будете счастливы. Газеты продолжают тянуть вас на свою сторону до самой смерти. Пока вы не умрете, эти рекламные объявления, эта пропаганда будет продолжать вас тянуть.
Монах прав. Это должно стать частью вашей бдительности — вы не должны позволять другим дурачить вас. Все общество существует за счет эксплуатации, эксплуатируя других. Все эксплуатируют. И эта эксплуатация имеет место не только на рынке, она есть в храме, в церкви, в синагоге. Она повсюду… потому что священник тоже бизнесмен. Вам нужен покой, вы просите покоя, поэтому есть люди, которые говорят вам: «Приходи к нам, мы дадим тебе покой». Вы просите блаженства, и находятся люди, готовые продать вам блаженство. Если такие люди, как Махариши Махеш Йоги, и преуспевают на Западе, то на Востоке они не добиваются успеха. В Индии никто их не слушает. Никому нет до них дела.
Но Америка слушает всевозможный вздор. Как только вы получаете доступ к нужному каналу пропаганды, как только находите подходящих людей из сферы рекламы, нет никаких проблем. Махариши Махеш Йоги говорит так, будто бы внутреннее безмолвие можно моментально купить, как будто бы за неделю вы можете познать медитацию, просто сидя в течение пятнадцати минут и повторяя мантру, и будете счастливы отныне и вовек. Но американский ум, отравленный рекламой, сразу же проявляет к этому интерес, и мигом собирается толпа. Люди в толпе меняются, но толпа остается, и создается видимость, что что-то происходит. Даже храмы и церкви превратились в магазины.
Медитацию нельзя купить, и никто не может ее вам дать. Вам нужно ее добиться. Она не является чем-то внешним, она имеет внутреннюю природу, это рост, и этот рост случается благодаря осознанности. Зовите себя по имени — утром, ночью, днем, всякий раз, когда чувствуете сонливость, зовите себя по имени. И не просто зовите — откликайтесь, говорите вслух. Не бойтесь других. Вы уже достаточно долго боялись других, они уже достаточно убили вас страхом. Не бойтесь. Даже на базаре помните об этом. Окликайте себя по имени: «Ты здесь?» И отвечайте: «Да, господин».
Пусть люди смеются. Не позволяйте им дурачить себя. Единственное, к чему вам нужно стремиться, — это бдительность. Не уважение и не респектабельность. Потому что это одна из их уловок: люди делают вас послушными за счет респектабельности. Они говорят: «Мы будем тебя уважать. Поклонись, будь послушным, ты сам нам совсем не нужен. Просто следуй за обществом, и общество отплатит тебе огромным уважением». Это взаимное согласие. Чем более безжизненными вы будете, тем больше вас будет уважать общество; чем живее вы будете, тем больше оно будет доставлять вам неприятностей.
Почему Иисус должен оказаться на кресте? Потому что этот человек был живым. Видимо, в детстве он звал себя по имени: «Иисус, не позволяй другим дурачить себя». И его не одурачили, поэтому другим пришлось его распять, ведь он не был частью этой игры. Сократ должен был быть отравлен и убит, Мансура нужно было убить. Это те люди, которые сбежали из тюрьмы, и что бы вы ни говорили, вы не можете убедить их вернуться. Они не придут в тюрьму, если познали свободу бескрайнего неба.
Помните: будьте осознанными и бдительными. Если вы будете бдительны, если ваши действия будут становиться все более и более осознанными, то что бы вы ни делали, это не будет делаться в сонном состоянии. Все усилия общества нацелены на то, чтобы сделать вас автоматическими, превратить вас в машины, превратить вас в идеальный эффективный механизм.
Когда вы начинаете учиться водить автомобиль, вы бдительны, но не эффективны, потому что бдительность отнимает энергию, и вам нужно быть бдительными относительно многих вещей — коробки передач, руля, тормоза, газа, сцепления. Вам нужно осознавать так много вещей, что вы не можете быть эффективными, вы не можете ехать быстро. Но постепенно, когда вы становитесь эффективными, вам не нужно быть осознанными. Вы можете напевать песенку, думать о чем-то про себя, решать головоломку, а машина едет сама по себе. Тело делает это автоматически. Чем более автоматичными вы становитесь, тем более вы эффективны.
Обществу необходима эффективность, поэтому оно делает вас все более и более автоматичными. Во всем, что вы делаете, будьте автоматичными. Обществу нет дела до вашей осознанности — ваша осознанность будет проблемой для общества. Вас просят быть более эффективными, более продуктивными. Производительность машин выше, чем у вас. Обществу не нужно, чтобы вы были людьми, вы нужны ему как механические приспособления, поэтому оно делает вас более механичными и менее осознанными. Это автоматизация. Вот как общество дурачит вас. Вы становитесь эффективными, но теряется ваша душа.
Если вы понимаете меня, тогда вся цель медитативных техник — деавтоматизировать вас, снова сделать вас бдительными, снова превратить вас в людей, не в машин. Вначале вы станете менее эффективными, но пусть это вас не беспокоит. Вначале все перевернется вверх дном. Из-за того, что все в вас давно стало автоматическим, вначале все перевернется вверх дном, вы не сможете ничего делать эффективно. Вам будет трудно, потому что вы зациклены на неосознанной эффективности. Чтобы быть сознательно эффективным, потребуются долгие усилия. Но со временем вы будете и осознанными, и эффективными.
Если в будущем есть хоть какой-то шанс существования настоящего человеческого общества, то первое, основное, что необходимо сделать? — не делать детей автоматичными. Даже если потребуется чуть больше времени, чтобы сделать их эффективными, делайте их эффективными осознанно, не превращайте их в машины. На это уйдет больше времени, потому что нужно освоить две вещи: эффективность и осознанность. Настоящее человеческое общество будет давать вам осознанность даже при меньшей эффективности, но со временем придет и эффективность. И тогда, если вы бдительны, вы сможете быть эффективными, сохраняя бдительность.
Медитация — это прежде всего деавтоматизация. Потом вы начнете работать с новой осознанностью: эффективность остается в теле, а сознание остается бдительным. Вы не превращаетесь в машину, вы остаетесь человеком. Если вы становитесь машиной, то утрачиваете всю человечность.
Этот монах занимается деавтоматизацией. С самого утра он зовет себя и говорит: «Будь бдителен!», «Не дурачь себя», он говорит: «Не давай другим дурачить себя!» Нужно достичь этих трех слоев осознанности.
Источник